Все врут!.. Закончился сериал «Доктор Хаус»
Лили РОДЖЕРС / FAMOUS, 23.05.2012 журнал "Телесемь"
Восемь лет Хью Лори (вернее, его Грегори Хаус) хромал, сидел на болеутоляющих, отпускал циничные шутки и спасал безнадежно больных. В понедельник мир узнал, какую судьбу уготовили ему сценаристы. «Телесемь» встретилась с актером накануне эпохального финала.
Досье
родился: 11 июня 1959 года в г. Оксфорд (Великобритания)
образование: колледж Итон, Кембриджский университет, бакалавр археологии и антропологии
семейное положение: женат, жена – Джо Грин, театральный администратор
дети: Чарльз Арчибальд (23 года), Уильям Альберт (21 год) и Ребекка Августа (18 лет)
достижения: два «Золотых Глобуса» за роль в сериале «Доктор Хаус», в прошлом году был признан самым высокооплачиваемым сериальным актером: за съемку одного эпизода получал $700 тыс.
ПРЕДПОЧТЕНИЯ
актеры: Клинт Иствуд, Стив Маккуин
футбольная команда: «Фулхэм» (Лондон)
увлечение: дайвинг
Cпорим, вы не знали, что… отец Лори был олимпийским чемпионом по академической гребле. Будущий актер тоже занимался этим видом спорта, был чемпионом Великобритании среди юниоров, выступал за команду Кембриджа, но был вынужден прервать карьеру из-за мононуклеоза.
– Восемь сезонов прошли под слоганом «Все врут» (это ваш герой про всех людей говорит). В последней серии – слоган «Все умирают». А... это... там все умрут? И Хаус? И за что вы так нас, ваших верных пациентов?
– Вы же понимаете, что я не могу ничего сказать сейчас, до премьеры финала... Последняя серия (на торрентах она с русским переводом должна появиться на этой неделе, на канале Universal пока идет четвертый сезон. – Прим. «Телесемь») – это не занавес, но да, прощание.
– Устали от персонажа? Бывали моменты, что вы злились на него?
– Я частенько злился, но Хауса не виню. Я злился на себя.
– Почему?
– Просто в моей голове есть картинка, как моя работа должна выглядеть на самом деле, и если у меня не получается ее достичь, я раздражаюсь. Не знаешь нот – не играй на скрипке. А я играл!
Хью Лори, конечно, чуть кокетничает: его доктор Хаус оказался не просто героем какого-то там телесериала. И дело даже не в многочисленных наградах. Хаус давно вышел за пределы экрана, став в каком-то смысле феноменом современной культуры. Появилась даже книжка «Хаус и философия: все врут».
Наследство отца
– После съемок в «Докторе Хаусе» вы стали более терпеливым или капризным пациентом?
– К счастью (актер стучит по дереву), не попадал в больницы с какими-то из тех болячек, которые мы лечили в сериале. Так что у меня не было шанса проверить. Наверное, зря так сказал – сегодня и попаду, ха-ха. Но, думаю, я хороший пациент. Всегда питал доверие к людям в белых халатах.
– Это потому что отец был одним из них?
– Да, во многом благодаря этому. Но я вообще верю в профессионалов. И счастлив уступить руководство людям в тех областях, в которых они разбираются куда лучше меня.
– Много вы взяли от отца для роли Хауса?
– Много, хотя мой герой на отца вообще не похож. Но я наблюдал за его работой, и это дало мне уважение к этой профессии, даже благоговение в некоем роде. Перед наукой, логикой, рациональностью, практичностью. Отец был очень мудрым, очень здравым человеком. Не из тех, кто разводит сантименты. Что, казалось бы, должно было делать его жестким, но, поразительно, не делало, а лишь добавляло качества его работе. Он, повторюсь, был очень-очень компетентным, и в этом они похожи с Хаусом. Мой герой, конечно, вредный и любит ребячество, но также и мудрый. За это нужно благодарить отца.
Хью 24 года
– А вы когда-нибудь хотели пойти по его стопам?
– Он никогда не давил на меня. Помню, мне было лет 14 и мы с ним сходили в лондонский госпиталь в районе Уайтчапель, там у меня было что-то типа собеседования, чтобы определиться, не выбрать ли мне в школе естественные предметы, чтобы в будущем поступить в медицинский. Но отец не настаивал на этом. Он и сам, по сути, не учился толком на врача. 20 лет жил и работал в Африке, получил квалификацию к 40 годам, когда у него было уже двое детей. Нет, трое! Так что он не стремился к карьере. Нет, он был очень хорош в своем деле, и оно приносило ему радость, но не то чтобы он хотел передать мне его по наследству. Хотя, думаю, ему было бы приятно, если бы так случилось...
Водка от нервов
Кадр из сериала "Дживс и Вустер"
– А если бы вы не стали актером, то чем бы занимались? Стали бы музыкантом, рок-звездой?
– Ха-ха, конечно, кем же еще? Мой выбор состоял из двух опций: рок-звезда и актер. Я выбрал вторую. Но я до сих пор не чувствую себя профессионалом в актерстве. Мне кажется, до сих пор жду, когда почувствую, в чем же мое призвание. Вот я перешагнул порог 50-летия, подходит старость, ночи становятся длиннее, «Хаус» заканчивается, и у меня должен быть план на дальнейшую жизнь. Но у меня его нет! И никогда не было. Возможно, это потому, что у меня нет актерского образования. И я понимаю, что все актеры, с которыми я работал, его имеют. Они учились. А я понятию не имею, что студенты делают в драматических школах. Но что бы то ни было, они это делали, а я нет. Возможно, поэтому я и чувствовал себя всегда скорее любителем – ограниченным, колеблющимся, не уверенным в своих решениях.
– Но у вас такой большой опыт работы!
– Если бы я разобрался с собой, понял бы, что к чему, мой опыт бы меня успокоил. Но я до сих пор ужасно нервничаю. Перед каждым дублем, перед каждым эпизодом. Я живу в постоянной тревоге: правильно ли я это сделал, а ведь можно было бы лучше...
С женой в день свадьбы
– У вас есть методы борьбы с нервами?
– Водка! Я просто пью много-много водки. Шучу – на самом деле ничего у меня нет. Есть какие-то трюки, которые могут заставить человека притвориться, что он не нервничает, однако суть от этого не меняется. Если мы снимаем дубль и мой герой смотрит на картину на стене, в следующем дубле он будет смотреть на что-то другое. Это странно, но такие трюки помогают обмануть мозг. Ты отвлекаешься от происходящего и начинаешь рассматривать какой-то рисунок, который, кстати, поразительно уродлив. И вот этой мысли может быть достаточно, чтобы отвлечь тебя от переживаний по поводу того, что же происходит на самом деле. Вот такие трюки я имею в виду. Не знаю, как перестать нервничать, да, может, и не надо. Знаете, как иногда считается: спокойный артист – мертвый артист. В общем, я не смогу быть спокойным никогда. Но мне любопытна эта тема, потому что иногда я думаю, что если бы был спокойнее, то играл бы лучше и мыслил яснее. Но это лишь мои догадки, а как на самом деле – не знаю.
– А что бы сказал доктор Хаус по этому поводу?
– Я слышал, что люди думают и перерабатывают информацию эффективнее, если начинают ходить задом наперед. Выходы из каких-то ситуаций, решение проблем находятся быстрее. Потому что когда ты идешь задом наперед, мозг воспринимает это как опасность. А известно, что в стрессовых ситуациях мы начинаем лучше соображать. Так что, возможно, и моя постоянная нервозность – это хорошая вещь, такой стресс, который мне помогает. А кто это сказал – я или Хаус?
– Сейчас поймем. Вы проверяли когда-нибудь эту теорию?
– Ха-ха, нет.
С сыном Чарльзом Арчибальдом
– Значит, это сказали вы – Хаус бы проверил. В других делах вам нервозность тоже помогает? Вы ездите с блюзовыми концертами, скоро должны выпустить вторую книгу...
– Да, эту книгу я уже лет восемь как должен выпустить. Второй раз писать очень тяжело. Вам это многие подтвердят. Так что, может, мне уже ее пропустить и сразу приступить к третьей? Первая книга – это такой итог всего, о чем ты думал предыдущие годы (роман Лори «Торговец пушками» вышел в 1996 году. В русском переводе книга давно продается. – Прим. «Телесемь»). А вторую тебе надо придумывать, рожать по сути. Воспоминания уже использованы. Черпать неоткуда, все хорошие кусочки ты уже взял для первой книги... Во второй раз все намного тяжелее.
– А время у вас на это есть?
– Нет, и это вторая причина.
– Так в этом же и есть основная проблема.
– Точно! Спасибо вам большое. Теперь я чувствую себя лучше.
Про банк и бокс
А еще Хью обожает мотоциклы
– Вот вы сказали, что у вас нет дальнейших планов на жизнь. А вам в принципе нужен план?
– Я завидую людям, у которых все распланировано. Завидую их чувству безопасности, уверенности в завтрашнем дне. Хотя, с другой стороны, если бы я знал, что ждет меня в ближайшие 10 лет, я бы, наоборот, больше переживал. Понимаете, это странно, что я играл одного и того же персонажа восемь лет. Люди выбирают актерскую профессию, чтобы не делать годами одно и то же. Они хотят играть одну роль месяц, неделю, день, а потом браться за что-то новое. Раньше как было: если ты хотел делать одно и то же всю жизнь, то шел работать в банк или в страховую компанию. А сейчас, я слышал, средняя продолжительность работы на одном месте в США – три года. Кем бы ты ни работал, через три года ты все меняешь. Так что я играл Хауса дольше, чем люди в банке работают.
– Съемки в «Докторе Хаусе» – это как ходить на службу каждый день?
– Нет, за что я благодарен. На съемках каждый день что-то новое происходит, эмоции, вызов самому себе. Хотя в банковской работе, думаю, тоже немало развлечений.
– Чем вы любите заниматься за пределами съемочной площадки?
– Играю на фортепиано, катаюсь на мотоцикле, боксирую. Вот и сегодня утро с этого начал!
– Преуспели в нем?
– Нет, я ужасен. Бокс мне очень тяжело дается, и это унизительно. Но отчасти мне такая ситуация даже нравится. Это как раз к тому, что я говорил, как мне нравится быть окруженным профессионалами, людьми, которые умеют то, чего я совсем не умею. И смотреть на них, учиться – в этом есть кайф!
Блицопрос
– Если музыкальный инструмент, то…
– Пианино.
– Если средство передвижения, то…
– Мотоцикл. Первый подарил отец в 16 лет.
– Если город, то…
– Лос-Анджелес.
Фото Rex/Fotodom, Legion-Media, ИТАР-ТАСС, Splash/All Over Press
